Постановление политбюро ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»

I. О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации

Исходя из политики ликвидации кулачества как класса и в связи с этим из необходимости провести наиболее организованным путём начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации кулацких хозяйств и решительно подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс и признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся с.-х. кампанией, ЦК постановляет:

В районах сплошной коллективизации провести немедленно, а в остальных районах по мере действительно массового развёртывания коллективизации, следующие мероприятия:

1. Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наёмного труда в сельском хозяйстве (разд. 7 и 8 Общих начал землепользования и землеустройства). Исключения из этого правила в отношении середняцких хозяйств должны регулироваться райисполкомами под руководством и контролем окрисполкома.

2. Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.

3. Одновременно в целях решительного подрыва влияния кулачества на отдельные прослойки бедняцко-середняцкого крестьянства и безусловного подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия со стороны кулаков проводимым советской властью и колхозами мероприятиям принять в отношении кулаков следующие меры:

а) первая категория - контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путём заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;

б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдалённые местности Союза ССР и в пределах данного края в отдалённые районы края;

4. Количество ликвидируемых по каждой из трёх категорий кулацких хозяйств должно строго дифференцироваться по районам в зависимости от фактического числа кулацких хозяйств в районе, с тем, чтобы общее число ликвидируемых хозяйств по всем основным районам составляло в среднем, примерно, 3-5%. Настоящее указание (3-5%) имеет целью сосредоточить удар по действительно кулацким хозяйствам и безусловно предупредить распространение этих мероприятий на какую-либо часть середняцких хозяйств.

Выселению и конфискации имущества не подлежат семьи красноармейцев и командного состава РККА . В ношении же кулаков, члены семей которых длительное время работают на фабриках и заводах, должен быть проявлен особо осторожный подход с выяснением положения соответствующих лиц не только в деревне, но и у соответствующих заводских организаций.

В качестве мероприятий для ближайшего периода провести следующее:

1. Предложить ОГПУ репрессивные меры в отношении первой и второй категории кулаков провести в течение ближайших четырёх месяцев (февраль-май), исходя из приблизительного расчёта - направить в концлагеря 60 000 и подвергнуть выселению в отдалённые районы - 150 000 кулаков; озаботиться принятием всех мер к тому, чтобы к 15 апреля эти мероприятия были осуществлены в отношении, во всяком случае, не менее, чем половины указанного количества. Проведение этих мероприятий должно быть поставлено в зависимость от темпа коллективизации отдельных областей СССР и согласовано с краевыми комитетами ВКП (б).

2. Члены семей высылаемых и заключённых в концлагеря кулаков могут, при их желании и с согласия местных райисполкомов, остаться временно или постоянно в прежнем районе (округе).

3. Ориентировочно, в соответствии с данными мест, установить по областям следующее распределение заключаемых в лагеря и подлежащих высылке (в тыс.):

В отношении остальных областей и республик аналогичную намётку поручить произвести ОГПУ по согласованию с соответствующими крайкомами и ЦК ВКП (б)

4. Высылку произвести в округа Северного края - 70 тыс. семейств, Сибири - 50 тыс. семейств, Урала - 20-25 тыс. семейств, Казахстана - 20-25 тыс. Районами высылки должны быть необжитые и мало обжитые местности с использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах (лес, рыба и проч.).

Высылаемые кулаки подлежат расселению в этих районах небольшими посёлками, которые управляются назначаемыми комендантами.

5. Высылаемым и расселяемым кулакам при конфискации у них имущества должны быть оставлены лишь самые необходимые предметы домашнего обихода, некоторые элементарные средства производства в соответствии с характером их работы на новом месте и необходимый на первое время минимум продовольственных запасов. Денежные средства высылаемых кулаков также конфискуются с оставлением, однако, в руках кулака некоторой минимальной суммы (до 500 рублей на семью), необходимой для проезда и устройства на месте.

6. В отношении кулацких хозяйств, оставляемых на месте с отводом им новых участков вне колхозных полей, руководствоваться следующим:

а) окрисполкомами должны быть указаны места расселения с тем, чтобы поселение в отведённых районах допускалось лишь небольшими посёлками, управление которыми осуществляется специальными комитетами (тройка) или уполномоченными, назначаемыми райисполкомами и утверждаемыми окрисполкомами.;

б) расселяемым кулакам этой категории средства производства оставляются в размерах, минимально необходимых для ведения хозяйства на вновь отводимых им участках;

в) на расселяемых возлагаются определённые производственные задания по сельскому хозяйству и обязательства по сдаче товарной продукции государственным и кооперативным органам;

г) окрисполкомам срочно проработать вопрос о способах использования расселяемых кулаков как рабочей силы в особых трудовых дружинах и колониях на лесоразработочных, дорожных, мелиоративных и других работах;

д) в отношении кулацких семей, веселенных за пределы районов, необходимо в частности иметь в виду возможность их расселения с противопоставлением - где это возможно - отдельных элементов молодёжи остальной части кулаков. При этом следует использовать такие методы, как собирание ими подписки на газеты и литературу, создание библиотек, организация общих столовых и другие культурно-бытовые мероприятия. Считать возможным в некоторых случаях привлечение отдельных групп молодёжи к выполнению в порядке добровольчества тех или иных работ для местных советов, для обслуживания бедноты и т.п., а также создание особого вида производственных артелей и с.-х. объединений, например, в связи со строительными и мелиоративными работами, а также облесением, корчёвкой леса и т.д. Все эти мероприятия должны проводиться под строжайшим контролем местных органов власти.

7. Списки кулацких хозяйств (вторая категория), выселяемых в отдалённые районы, устанавливаются райисполкомами на основании решений собраний колхозников, батрацко-бедняцких собраний и утверждаются окрисполкомами. Порядок расселения остальных кулацких хозяйств (третья категория) устанавливается окрисполкомами.

III . О конфискации и распоряжении конфискованным имуществом

1. Конфискация имущества кулаков производится особоуполномоченными райисполкомов с обязательным участием с/совета, председателей колхозов, батрацко-бедняцких групп и батрачкомов.

2. При конфискации производится точная опись и оценка конфискуемого имущества, с возложением на с/советы ответственности за полную сохранность конфискованного.

3. Конфискуемые у кулаков средства производства и имущество передаются РИК ами в колхозы в качестве взноса бедняков и батраков с зачислением конфискованного в неделимый фонд колхозов с полным погашением из конфискуемого имущества причитающихся с ликвидируемого кулацкого хозяйства обязательств (долгов) государственным и кооперативным органам.

4. Колхозы, получающие землю и конфискуемое имущество, должны обеспечить полный засев передаваемой земли и сдачу государству всей товарной продукции.

5. Конфискуемые жилые кулацкие постройки используются на общественные нужды с/советов и колхозов или для общежития вступающих в колхоз и не имеющих собственного жилья батраков.

6. Сберкнижки и облигации госзаймов у кулаков всех трёх категорий отбираются и заносятся в опись с выдачей расписки о направлении их на хранение в соответствующие органы Наркомфина. Всякая выдача выселяемым кулацким хозяйствам из взносов в сберегательные кассы, а также выдача ссуд под залог облигаций в районах сплошной коллективизации безусловно прекращается.

7. Паи и вклады кулаков всех трёх категорий в кооперативных объединениях передаются в фонд коллективизации бедноты и батрачества, а владельцы их исключаются из всех видов кооперации.

Принимая настоящие решения относительно ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации, ЦК категорически указывает, что проведение этих мероприятий должно находиться в органической связи с действительно массовым колхозным движением бедноты и середняков и являться неразрывной составной частью процесса сплошной коллективизации. ЦК решительно предостерегает против имеющихся в некоторых районах фактов подмены работы по массовой коллективизации голым раскулачиванием. Лишь в сочетании с самой широкой организацией бедноты и батрачества и при сплочении бедняцко-середняцких масс на основе коллективизации, необходимые административные меры по раскулачиванию могут привести к успешному разрешению поставленных партией задач в отношении социалистического переустройства деревни и ликвидации кулачества.

ЦК подчёркивает, что все указанные мероприятия должны быть проведены на основе максимального развёртывания инициативы и активности широких колхозных, в первую очередь батрацко-бедняцких, масс и при их поддержке. Решениям о конфискации кулацкого имущества и выселении кулаков должны предшествовать постановления общего собрания челнов колхоза и собрания батрачества и бедноты. Предупреждая против недооценки трудностей, связанных с осуществлением этих мероприятий и требуя от местных организаций принятия всех мер для максимально организованного их проведения, ЦК обязывает крайком и нац. ЦК установить не на словах, а на деле постоянное руководство за проведением настоящих решений в жизнь.

IV . Особые постановления

1. В помощь местным парторганизациям по проведению указанных выше мероприятий, ЦК постановляет мобилизовать на 4 месяца из промышленных областей (Московской, Ленинградской, Иваново-Вознесенской, Нижегородской, Харьков - Донбасс и т.д.) 2500 партийцев не ниже окружного масштаба. Мобилизованные должны выехать на места не позднее 20 февраля.

2. Предоставить ОГПУ право на время проведения этой кампании передоверять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ в областях. В этих случаях рассмотрение дел производится совместно с представителями крайкомов ВКП (б) и прокуратуры.

3. На текущий бюджетный 1929/30 г. увеличить штаты ОГПУ на 800 чел. уполномоченных с отпуском потребных для этого средств для обслуживания тех административных районов, где таких уполномоченных нет. Этих 800 товарищей разрешить ОГПУ мобилизовать, прежде всего, за счёт старых чекистов из запаса. Кроме того, увеличить состав войск ОГПУ на 1000 штыков и сабель (на текущий бюджетный год). РВСР передать ОГПУ соответствующее количество личного состава.

4. Предложить Совнаркому СССР в трёхдневный срок рассмотреть смету необходимых расходов, связанных с проведением указанных мероприятий, сметы на расходы по выселению кулаков в отдалённые районы и сметы на организацию новых дополнительных лагерей в районах Сибири и Северного края. ОГПУ  - представить эти сметы.

5. Поручить НКПС и ОГПУ в 5-дневный срок разработать план необходимых железнодорожных перевозок.

6. Поручить НКТ руду и ВЦСПС и вместе с тем ВСНХ и НКПС принять немедленные меры по очистке промышленных предприятий в городах от отдельных кулацких элементов (не допуская какой-либо общей кампании чистки на предприятиях), а также принять жёсткие меры к дальнейшему недопущению таких элементов на производство.

7. Обязать партийные комитеты (особенно Москвы, Ленинграда, Харькова и Киева), ОГПУ и НКП росы союзных республик принять более решительные меры по борьбе в ВУЗ ах и ВТУЗ ах с контрреволюционными группировками молодёжи, связанной с кулацкими элементами в деревне.

8. Срочно пересмотреть законодательство о религиозных объединениях в духе полного исключения какой бы то ни было возможности превращения руководящих органов этих объединений (церковные советы, сектантские общины и пр. в опорные пункты кулачества, лишенчества и вообще антисоветских элементов.

Поручить Оргбюро ЦК дать директиву по вопросу о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и проч. И о борьбе с религиозным и сектантским движением, в целях устранения тормозов в соваппарате, мешающих проведению в жизнь принятых подавляющей массой крестьянства решений о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и т.п. В этой директиве указать также на необходимость особо осторожного проведения этих мероприятий в отсталых национальных районах.

9. Вытекающие из настоящего постановления законодательные изменения поручить СНК СССР издать в 5-дневный срок с тем, чтобы они были введены в действие крайисполкомами и правительствами национальных республик в районах сплошной коллективизации немедленно, а в остальных - в зависимость от темпа развития сплошной коллективизации в этих районах.

10. Срочно (в 3-дневный срок) издать не подлежащий опубликованию декрет о повсеместном (а не только в районах сплошной коллективизации):

а) запрещении свободного переселения кулаков из мест своего жительства без разрешения райисполкомов под угрозой немедленной конфискации всего имущества;

б) запрещении распродажи кулаками своего имущества и инвентаря под угрозой конфискации и других репрессий.

Исторический архив. 1994. №4. С. 147-152

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации»

Владимир Тольц: У микрофона в Праге – Владимир Тольц, а в московской студии Свободы – Анна Иванова.

В советском прошлом жанр нашей сегодняшней передачи именовался "По следам наших выступлений " или что-то вроде.

Анна Иванова: В передаче "Разница во времени " 10 апреля этого года, посвященной положению Русской православной церкви во время войны, мы, среди прочего, приводили следующие слова доктора философских наук, преподавателя МГУ и президента Международного фонда "Единство православных народов" Валерия Алексеева.

Валерий Алексеев: И не так давно я нашел вообще уникальный документ – совершенно секретное постановление Политбюро от 11 ноября 1939 года. В папке там много всяких других очень важных решений, очень важных, да, в том числе был такой и очень простенький вопрос, он назывался "Вопросы религии". Там, значит, один из ленинских документов был отменен. Были специальные указания НКВД радикально изменить отношение, то есть там так и написано: впредь прекратить преследование верующих по религиозным мотивам. Более того, по этому постановлению было принято решение выпустить из заключения этих священников. И это – в 1939 году!

Анна Иванова: Итак, Алексеев утверждает, что политика советской власти в отношении Православной церкви изменилась не в 1943 году, когда было восстановлено патриаршество и когда Сталин встретился с церковными иерархами, а еще до войны. После выхода передачи мы заинтересовались открытием Валерия Алексеева и узнали, что сотрудник Института российской истории Академии наук Игорь Курляндский написал в журнале "Вопросы истории" большую статью, объясняющую, что документ, обнаруженный Алексеевым, является фальшивкой.

Курляндский утверждает, что постановление Политбюро 1939 года, которым якобы отменялась ленинская политика в отношении церкви и выпускались на свободу арестованные священники, было сфабриковано в 1999 году для создания образа православного Сталина. И тогда же появилось в газете "За родину, за Сталина!" и в мемуарах бывшего советского министра обороны Язова.

Если бы циркуляция этого документа ограничивалась сталинистскими кругами, можно было не обращать на это внимание, но на документ ссылаются в научной литературе. Не только Валерий Алексеев, но и, например, профессора исторического факультета МГУ Александр Барсенков и Александр Вдовин. Мало того, документ даже вошел в учебники и хрестоматии, рекомендованные Министерством образования для студентов вузов. Поэтому сегодня мы решили подробнее разобраться в этом вопросе.

У нас в студии – профессор МГУ Валерий Алексеев и сотрудник Института российской истории Академии наук Игорь Курляндский.

Валерий Аркадьевич, расскажите, пожалуйста, кратко, в чем содержание документа и его историческое значение?

Валерий Алексеев: В свое время, еще в 1989 году, мною была опубликована в центральном журнале Центрального комитета партии статья о так называемой тайной или "вечерней" встрече, как ее называли, Сталина с духовенством. И, собственно говоря, результатом этой встречи стала как бы некая легализация Русской православной церкви, избрание патриарха и прочее. Но, оказывается, у этого события была и своя предыстория. В Ульяновске в 1942 году состоялся первый церковный Собор. Да, конечно, он не представлял всей полноты, это был епископский Собор, но он решал очень важные задачи. И этот, и другой факты, вот 1942 года, упорно меня вели, так сказать, к мысли о том, что некая кульминация этих событий лежит еще раньше. И, собственно говоря, логика этих размышлений, этих поисков, она меня привела к тому, что неслучайно был обнаружен, в том числе, и документ вот от 11 ноября 1939 года.

Анна Иванова: Игорь Александрович, какой-то комментарий на то, что было сказано Валерием Аркадьевичем и по поводу документа тоже.

Игорь Курляндский: Да, действительно, в связи с войной стало меняться отношение государства к церкви, и действительно, в 1943 году это решение не свалилось с неба, какая-то подготовительная работа велась. Но не в предвоенные годы, а именно в связи с войной, в связи с фактором патриотического подъема народа и необходимости использовать какие-то церковные структуры ради победы. Но здесь мы несколько ушли в сторону. У нас все-таки разговор о том, был ли этот самый документ и коренной перелом до войны непосредственно. Если взять за основу этот документ, то мы должны пересмотреть наши старые взгляды, которые бытуют в историографии, что именно война сподвигла Сталина пойти навстречу церкви и верующим.

Несколько лет велись мной кропотливые исследования и в этом направлении, и изучались многие архивные документы, опрашивались и те публикаторы, которые вот это вот публиковали, пропагандировали. И в результате я пришел к выводу, что не существовало как такового ни указания Ленина от 1 мая 1919 года, ни постановления Политбюро, которое его отменило. То есть это такая сфабрикованная фальшивка по типа слоеного пирога.

Анна Иванова: А какие основные, вот так кратко по пунктам, аргументы, которые у вас есть, за то, что это фальсификация?

Игорь Курляндский: Прежде всего это документы-призраки, документы-невидимки, которых не существует ни в каких известных государственных и ведомственных архивах, документы, которые не вписываются в делопроизводство тех или иных лет, соответственно, в делопроизводство Совнаркома 1919 года и не вписываются в делопроизводство Политбюро 1939 года. Вплоть до того, что досконально были изучены все решения Политбюро за 11 ноября 1939 года, в том числе под грифом "Особая папка", это делопроизводство, которое велось очень строго, - и ничего подобного даже под другим каким-то название, с другим содержанием, но именно идущее навстречу религии, не выходило.

Не было никакой амнистии по церковным делам. То есть была амнистия, так называемая "бериевская оттепель", когда после окончания большого террора, весной и летом 1939 года выпустили некоторое количество заключенных.

Мы посылали официальный запрос в Архив ФСБ, есть ли у них документы, что такие целенаправленные выпуски были, и есть ответ, соответственно, из архива, что не было этого. Еще что важно, что продолжались церковные гонения и в 1939-м, и в 1940-м, и в 1941 годах. Продолжались и аресты. Конечно, не в таких масштабах, как в годы ежовщины, но продолжали фабриковаться групповые церковные дела.

Валерий Алексеев: В общем-то, так сказать, аргументов-то и нет…

Игорь Курляндский: Как же нет?

Валерий Алексеев: Они примерно такие же, как я и ожидал. Ну, то, что вы не нашли этот документ или вам его не дали, - это не значит, что его нет в природе. Я думаю, что и вы тоже со мной согласитесь, что не на каждую просьбу наши архивные работники обязательно тут же выдадут все, так сказать архивы, которые представляют, видимо, в какой-то степени государственную тайну.

Я хотел бы сказать о том, что действительно ведь это тоже не аргумент, что, дескать, после этого постановления были аресты, хотя и более в таком ограниченном масштабе, священнослужителей. Но ведь они были даже и после этого знаменитого как бы официального поворота в отношениях в 1943 году, они продолжались до смерти Сталина. Но, тем не менее, в церковной исторической среде и среди ответственных историков есть твердое мнение, что это была действительно оттепель, что это был другой характер отношений. Он действительно был.

Владимир Тольц: Валерий Аркадьевич, вот вы говорите, что вас осенила догадка, и что нужно изменить прежнюю концепцию в наших представлениях об отношении церкви и государства. Ну, догадка – одно дело, а другое – документальное ее подтверждение. Вы говорите, что, возможно, Игорь Александрович является вашим оппонентом, потому что он не имеет тех документов своем распоряжении, которыми мы подтверждаете свою догадку. А у вас-то есть этот документ? Вы можете конкретно сослаться на документ, его номер, его архивное дело, листы и так далее?

Валерий Алексеев: Спасибо большое, Владимир, за очень хороший вопрос и, так сказать, за направление нашей дискуссии в правильное русло. Я хочу сказать о том, что уж куда конкретнее. Я называю точную дату, год…

Игорь Курляндский: Вы не называете архивных ссылок. Где вы его нашли, где вы его видели? Вам кто-то его принес? Какие-то ксерокопии откуда-то?

Валерий Алексеев: Да, я видел этот документ.

Игорь Курляндский: Вы в архиве его видели?

Валерий Алексеев: Эти документы, наверное, есть в архиве…

Игорь Курляндский: Да нет их! Их нет и не может быть. Они противоречат буквально всему! Они невежественно составлены просто…

Анна Иванова: А давайте, просто чтобы снизить немножко накал, мы послушаем еще одного нашего эксперта. Это историк Никита Петров, заместитель председателя общества "Мемориал".

Никита Петров: Вообще говоря, после снятия Ежова Берией была проведена некоторая, так сказать, корректировка курса, и порядка 150 тысяч человек получили свободу в начале 1939 года и в течение 1939 года. Но причина здесь не в том, что это была своего рода амнистия. Причина в том, что их не успели еще осудить раньше, с помощью чрезвычайных механизмов, которые существовали, на "тройках", на комиссии НКВД и прокурора, так называемые "двойки". А так как все массовые операции прекратились в 1938 году по решению, естественно, Сталина, Политбюро, и было специальное постановление Совета народных комиссаров по этому поводу, то есть "Большой террор" как таковой кончился, то продолжать эти дела Берия не считал возможным. Я понимаю, что среди отпущенных могли быть и священнослужители, но не в таком уж большом количестве. Таким образом, изменение вот в отношении репрессий, оно произошло вообще в ноябре 1938 года, именно с окончанием "Большого террора".

То есть [это] фальшивый документ, - он, на самом деле, не только по форме фальшив, когда мы говорим, что вот есть такие же документы, оформленные так-то и так-то, а этот выбивается из их ряда… Он выбивается не только делопроизводственными какими-то особенностями, но и содержанием своим. Иногда документы бывают парадоксальные, но тогда им находятся подтверждения в десятках других документов.

Не будем забывать главного: к 1943 году, когда вот было принято решение вновь об учреждении патриаршества, и когда Сталин принял иерархов Православной церкви в сентябре 1943 года, ситуация была такая, что в Челябинской области, например, вообще, по-моему, не было ни одного действующего храма. Если у нас кто-то считает, что в 1939 году изменилась политика, кто мешал открывать храмы? Храмы не открывались. Храмы стали открываться только на оккупированной немцами территории – это общеизвестный факт. И только после этого советская власть вынуждена была, - в том числе Сталин, - менять как-то отношение к этой проблеме. И немцы часто сами участвовали в богослужениях. И этот был тот самый пример для Сталина, что нужно что-то с этим делать, если он хочет не растерять симпатии населения и в этой сфере. Почему и произошел поворот.

Анна Иванова: Валерий Аркадьевич, вот краткий вопрос: а почему действительно не стали после 1939 года открывать храмы?

Валерий Алексеев: Дело в том, что после 1939 года на европейской части страны действительно не было массового открытия храмов, но и не было закрытия. Наконец, второй вопрос: что такое 1939 год, конец года? Это время, когда принималось политическое решение о присоединении Бессарабии, Прибалтики, Западной Белоруссии. Мы знаем, что все эти территории имели большое количество храмов, монастырей. В соответствии с этой директивой ни один из этих монастырей и храмов не был закрыт.

Анна Иванова: Послушаем еще один комментарий – это комментарий представителя Русской Православной церкви, преподавателя Московской духовной академии, протоиерея Владислава Цыпина.

Владислав Цыпин: Я думаю, что по логике вещей такого документа, который бы отменял и упразднял основы политики Ленина, - формально отменял и упразднял, - быть не должно. Но это не значит, что политика не пересматривалась по самым разным вопросам постоянно. Она пересматривалась. Менялся идеологический курс. Надо сказать, начал меняться, в особенности это проявляется по отношению к оценке прошлой истории, еще с середины 30-х годов. В общем-то, реабилитировалась история России дореволюционная, в частности, кстати, и с приближением к церковной тематике. Например, вышло какое-то тоже партийное решение, решительно осуждавшее пьесу Демьяна Бедного, посвященную крещению Руси.

И конечно, 1939 год, когда закончились массовые репрессии, в том числе и среди духовенства, он обозначал некоторый поворот в политике церковной, в политике религиозной Сталина, власти тогдашней. Проявился он, скажем, в том, что если решительное сокращение масштабов репрессий во внутренних наших областях можно просто объяснить тем, что почти массовое было проведено уничтожение, как бы уже и некого было особенно, то на территориях, которые в 1939-м, а потом в 1940 году были присоединены к Советскому Союзу, там ничего подобного не было. Там были десятки репрессированных, но притом, что было, скажем так, от 3 или 4 до 5 тысяч число не просто духовенства, я имею в виду псаломщиков, а именно священников и дьяконов на этой территории, то здесь, конечно, эти массовые репрессии не произошли, как не произошло и закрытие церквей. Разумеется, это свидетельство пересмотра политики.

Владимир Тольц: Позвольте несколько замечаний мне из моего далека сделать. Вопрос-то мой состоял в очень простом: если Валерий Аркадьевич видел этот документ в архиве, в каком архиве? Имеется ли у него там номер фонда, как обычно, номер дела, номер листа?.. Если Валерий Аркадьевич не может нам сообщить этих данных, то я хотел бы услышать ответ, почему. И попутно, если позволите, вопрос уже Игорю Александровичу Курляндскому. Он полагает, что фотокопия этого документа, которая имеется в интернете, - это подделка – по ряду признаков формальных это устанавливается. У меня вопрос такой: во-первых, по каким, признакам, из чего видно, что это подделка? И во-вторых, как она может быть мотивирована, и кем она может быть создана?

Валерий Алексеев: Давайте я вам предоставлю…

Игорь Курляндский: Что касается вопроса о признаках подделки, документ этот отменяет так называемое указание Ленина "О беспощадной борьбе с попами и религией", и обычно указание Ленина во всех публикациях, которые мы имеем, оно к этому документу прилагается. Что, собственно, было отменено? Указание номер 13666/2, - с тремя шестерками! Это фальсифицированный бланк, там с какими-то подписями, печатями и так далее. Я вам хочу сказать, что «указаний» в делопроизводстве советском Совнаркома не существовало, таких в номенклатуре документов. Вот есть очень хорошее фундаментальное издание – "Декреты Советской власти", и там можно почитать, какие существовали названия документов. Были постановления, были декреты, ну, еще было так название документов, как распоряжения. Как правило, распоряжения издавал Совет труда и обороны. Никогда не было указаний.

Притом что делопроизводственные порядковые номера и постановлениям, и декретам не присваивались. Здесь же – указание с каким-то фантастическим номером и с фантастическим же содержанием. Указание предписывает повсюду и везде уничтожать попов, где только можно. Тогда как мы знаем, что с 1919 года велась последовательная политика по расколу и развалу Церкви, что, естественно, противоречит идее этого указания всюду уничтожать духовенство.

Валерий Алексеев: Вот объясните, по каким принципам вы сразу считаете, по каким признакам, вот назовите. Там подпись не та, дата не та, еще что-то не то?…

Игорь Курляндский: Я вам сказал, что существует конкретная историческая сторона…

Анна Иванова: Он же назвал: документов под названием "указание" больше не найдено никаких.

Валерий Алексеев: Ну, чепуха какая! У Ленина это была практика, он давал постоянно указания.

Игорь Курляндский: Ленин не издавал никаких указаний, и у него нет нигде, чтобы покончить везде с попами и религией. У него была более гибкая политика! Притом, что у меня нет никакого пиетета к фигуре Ленина.

Валерий Алексеев: Давайте я отвечу…

Владимир Тольц: Ответьте на мои вопросы! Итак, я напомню, это вопросы, связанные с местом нахождения этого документа, его архивными поисковыми номерами. И если вы не можете ответить на вопрос по какой-то причине, может быть, укажете нам эту причину…

Валерий Алексеев: Значит, я хотел, во-первых, сказать, что, к сожалению, я от моего молодого коллеги не получил хорошего, внятного, профессионального, как от историка, от архивиста, ответа на то, что этот документ является фальшивкой. Значит, писал Ленин указания, не писал – это все так, - беллетристика.

Игорь Курляндский: Это не важно…

Валерий Алексеев: Впервые, когда я опубликовал вот эту знаменитую, так сказать, записку Карпова, она не имела никакого номера архивного, она имела внутренний номер специальных, так сказать, хранений документов. Когда мы в 1989 году этот документ нашли, он был не в каком открытом хранении. Логика была такова, что готовилась встреча Горбачева с патриархом Пименом, и всем казалось, что это такая революционная встреча. Но умные люди нам подсказали: вы не городите огород, такая встреча была в 1943 году. А где взять этот документ? Мы его взяли в том архиве, потому что я входил в группу по подготовке этой встречи.

Анна Иванова: А в каком архиве?

Валерий Алексеев: Ну, в «особом» архиве – так его назовем. Этот документ был тогда, так сказать, нами выужен оттуда, и нам было дано специальное разрешение, и через год, как нам дали такое разрешение, мы его опубликовали. И только после этого документ был введен в научный оборот, ему присвоили номер, и вы уже с ним познакомились. С этим документом предстоит такая же самая работа.

Анна Иванова: Можно пока просто рассказать, действительно, где вы вот этот документ 1939 года видели?

Валерий Алексеев: Я его читал таким же, так сказать, образом, как я читал эту записку Карпова.

Анна Иванова: А каким?

Игорь Курляндский: Где вы его читали?

Валерий Алексеев: Там же, так сказать…

Анна Иванова: А кто вам его принес?

Игорь Курляндский: В каком архиве и где? В каком архиве, у кого?

Валерий Алексеев: Ну, вам достаточно того, что он опубликован?

Игорь Курляндский: Мне недостаточно. Я сказкам не верю!

Анна Иванова: То есть вы нам не можете сказать, кто вам принес документ?

Валерий Алексеев: Ну, я тоже сказкам не верю, я верю документам, поэтому я его опубликовал. Если бы я слушал сказку, я бы, конечно, как к сказке отнесся. Но учитывая, что меня убедила в этом…

Игорь Курляндский: Пока вы не сослались, пока вы не привели точные данные, где вы его видели, вы выступаете как сказочник.

Владимир Тольц: Снова вмешаюсь. Валерий Аркадьевич, значит, мне ясно: вы не можете назвать по каким-то соображениям, в каком архиве вы это видели. Но можете объяснить, по каким соображениям? Вы дали подписку о неразглашении, в чем дело-то?..

Валерий Алексеев: Ну, по одной простой причине. Потому что у этого документа, так сказать, есть тот номер, который невозможно проверить в открытом его хранении. Как я буду называть…

Анна Иванова: То есть вы не можете назвать, где вы видели, потому что мы не сможем этого проверить.

Валерий Алексеев: Совершенно правильно.

Игорь Курляндский: То есть вы считаете, что Александр Сергеевич Степанов, начальник департамента Архива президента, он лжет, когда пишет, что в Архиве президента Российской Федерации эти документы не выявлены?

Валерий Алексеев: Почему? Я не знаю, лжет он или нет…

Игорь Курляндский: Или лжет Христофоров, начальник Управления ФСБ?

Валерий Алексеев: Я не знаю, где вы это все смотрели.

Анна Иванова: Это официальные отзывы из архивов.

Валерий Алексеев: Ну, замечательно.

Анна Иванова: Давайте послушаем мнение еще одного эксперта. Вот что говорит доктор исторических наук Михаил Иванович Одинцов, опубликовавших множество архивных документов по истории отношений церкви и советской власти.

Михаил Одинцов: Я свыше 30 лет работаю в архивах, знаю все эти архивы, связанные с войной, и никаких документов, подтверждающих вот наличие такой справки, о которой пишут и говорят, нет. Если люди нашли такой документ, они должны представить его, я не знаю, копию, подлинник, указать, где он хранится, связать его с обстоятельствами появления. Мало ли что, в каких папках лежит… Это же может быть инородное тело, положенное потом! Поэтому все должно быть во взаимосвязи.

Анна Иванова: Игорь Александрович, а правильно я понимаю, что касается постановления 1939 года, что вот в этом документе, на который ссылается Валерий Аркадьевич, у него номер 88, а в архиве Политбюро есть постановление тоже…

Игорь Курляндский: Да, есть. Там нумерация «особых папок», и, собственно, «особая папка» эта – протокол Политбюро номер 9 за 11 ноября 1939 года. Все решения…

Анна Иванова: То есть номер не сходится.

Игорь Курляндский: …за этот день рассекречены, все они доступны исследователям, и обычные, и по материалам «особой папки», и там совершенно другие сюжеты, и ничего подобного нет.

Валерий Алексеев: Я думаю, что люди с опытом, они вам скажут, что особенно в сталинский период решений Политбюро от одного дня оформлялись и по двум, и по трем папкам, и по четырем.

Игорь Курляндский: Этого не было.

Валерий Алексеев: Ну, я вам говорю это.

Анна Иванова: Значит, как я понимаю, аргументы относительно фальшивости можно разделить на два типа – содержательные и источниковедческие. Грубо говоря, первое – содержательные: документ не имеет подтверждения в реальности, то есть храмы в 1939 году не начинают открываться, репрессии, если и сокращаются, в том числе среди духовенства, то это происходит на год раньше, когда заканчивается "Большой террор", в 1938 году, а также можно отметить, что после 1939 года, несмотря на постановление, все равно репрессии священнослужителей сохраняются.

Игорь Курляндский: Конечно.

Анна Иванова: Второй тип – источниковедческий: что документа не нашли в архивах, что ему нет подтверждения в других документах. И вот это как бы содержательные и источниковедческие аргументы.

Валерий Алексеев: Конечно, такой подборки материалов, как у моего коллеги, у меня нет, но она меня очень воодушевила. Наоборот, она меня убедила в том, что мы стоим на правильном пути, что вся логика исторического развития и логика политических решений политического руководства, она подтверждает, так сказать, этот документ, который я сам видел своими глазами.

Игорь Курляндский: Этих документов не было. И не могло быть. Потому что они противоречат многим-многим-многим реалиям. Все это в совокупности дает и определенный ответ, что перед нами фальшивки, созданные в политических целях.

Владимир Тольц: Все! Время передачи истекает. Думаю, и накал дискуссии, и те умолчания, к которым прибегает один из ее участников, скажут о документе, который мы обсуждали сегодня, достаточно много. В том числе и то, что он заслуживает дальнейшего изучения, а результаты этого достойны самой широкой огласки.

Спасибо организатору и автору этой передачи – историку Анне Ивановой, страстно отстаивавшим каждый свое доктору философских наук Валерию Алексееву и кандидату исторических наук Игорю Курляндскому, высказавшим свои мнения протоиерею Владиславу Цыпину, историкам Никите Петрову и Михаилу Одинцову!

116 - Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия. (Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б)).

Принять следующее решение (см. приложение).

ПРИЛОЖЕНИЕ

Наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УНКВД краев и областей, начальникам окружных, городских и районных отделений НКВД
Прокурорам союзных и автономных республик, краев и областей, окружным, городским и районным прокурорам.
Секретарям ЦК нацкомпартий, крайкомов, обкомов, окружкомов, горкомов и райкомов ВКП(б)

ОБ АРЕСТАХ, ПРОКУРОРСКОМ НАДЗОРЕ И ВЕДЕНИИ СЛЕДСТВИЯ

Постановление Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б).

СНК СССР и ЦК ВКП(б) отмечают, что за 1937-38 г.г., под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, переброшенных в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и проч.

Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937- 1938 гг., при упрощенном ведении следствия и суда - не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие:

Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов.

Это привело к тому, что и без того слабая агентурная работа еще более отстала и что хуже всего, многие наркомвнудельцы потеряли вкус к агентурным мероприятиям, играющим в чекистской работе исключительно важную роль.

Это, наконец, привело к тому, что при отсутствии надлежаще поставленной, агентурной работы следствию, как правило, не удавалось полностью разоблачить арестованных шпионов и диверсантов иностранных разведок и полностью вскрыть все их преступные связи.

Такая недооценка значения агентурной работы и недопустимо легкомысленное отношение к арестам тем более нетерпимы, что Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) в своих постановлениях от 8 мая 1933 года, 17 июня 1935 года и, наконец, 3 марта 1937 года давали категорически указания о необходимости правильно организовать агентурную работу, ограничить аресты и улучшить следствие.

Во-вторых, крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными (показания свидетелей, акты экспертизы, вещественные доказательства и проч.).

Часто арестованный не допрашивается в течение месяца после ареста, иногда и больше. При допросах арестованных протоколы допроса не всегда ведутся. Нередко имеют место случаи, когда показания арестованного записываются следователем в виде заметок, а затем, спустя продолжительное время (декада, месяц и даже больше), составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требование статьи 138 УПК о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях. Нередки случаи, когда в протокол допроса вовсе не записываются показания обвиняемого, опровергающие те или другие данные обвинения.

Следственные дела оформляются неряшливо, в дело помещаются черновые, неизвестно кем исправленные и перечеркнутые карандашные записи показаний, помещаются не подписанные допрашиваемым и не заверенные следователем протоколы показаний, включаются не подписанные и не утвержденные обвинительные заключения и т. п.

Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов. Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения.

Такого рода безответственным отношением к следственному произволу и грубым нарушениям установленных законом процессуальных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры - как в центре, так и на местах, - враги народа. Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью «дела» против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности. Такого рода факты имели место как в центральном аппарате НКВД, так и на местах.

Все эти отмеченные в работе органов НКВД и Прокуратуры совершенно нетерпимые недостатки были возможны только потому, что пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры враги народа всячески пытались оторвать работу органов НКВД и Прокуратуры от партийных органов, уйти от партийного контроля и руководства и тем самым облегчить себе и своим сообщникам возможность продолжения своей антисоветской, подрывной деятельности.

В целях решительного устранения изложенных недостатков и надлежащей организации следственной работы органов НКВД и Прокуратуры, - СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению.

В соответствии со ст. 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора.

Выселение из погранполосы допускается в каждом отдельном случае с разрешения СНК СССР и ЦК ВКП(б) по специальному представлению соответствующего обкома, крайкома или ЦК нацкомпартий, согласованному с НКВД СССР.

2. Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских Управлениях РК милиции.

Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР.

3. При арестах, органам НКВД и Прокуратуры руководствоваться следующим:

а) согласование на аресты производить в строгом соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 июня 1935 года;

б) при истребовании от прокуроров санкций на арест - органы НКВД обязаны представлять мотивированное постановление и все, обосновывающие необходимость ареста материалы;

в) органы Прокуратуры обязаны тщательно и по существу проверять обоснованность постановлений органов НКВД об арестах, требуя в случае необходимости производства дополнительных следственных действий или представления дополнительных следственных материалов;

г) органы Прокуратуры обязаны не допускать производства арестов без достаточных оснований.

Установить, что за каждый неправильный арест, наряду с работниками НКВД, несет ответственность и, давший санкцию на арест, прокурор.

4. Обязать органы НКВД при производстве следствия в точности соблюдать все требования Уголовно-процессуальных Кодексов.

В частности:

а) заканчивать расследование в сроки, установленные законом;

б) производить допрос арестованных не позже 24-х часов после их их ареста; после каждого допроса составлять немедленно протокол в соответствии с требованием статьи 138 УПК с точным указанием времени начала и окончания допроса.

Прокурор при ознакомлении с протоколом допроса обязан на протоколе делать надпись об ознакомлении с обозначением часа, дня, месяца и года;

в) документы, переписку и другие предметы, отбираемые при обыске, опечатывать немедленно на месте обыска, согласно ст. 184 УПК, составляя подробную опись всего опечатанного.

5. Обязать органы Прокуратуры в точности соблюдать требования Уголовно-процессуальных Кодексов по осуществлению прокурорского надзора за следствием, производимым органами НКВД.

В соответствии с этим обязать прокуроров систематически проверять выполнение следственными органами всех установленных законом правил ведения следствия и немедленно устранять нарушения этих правил; принимать меры к обеспечению за обвиняемым предоставленных ему по закону процессуальных прав и т.п.

6. В связи с возрастающей ролью прокурорского надзора и возложенной на органы Прокуратуры ответственностью за аресты и проводимое органами НКВД следствие - признать необходимым:

а) установить, что все прокуроры, осуществляющие надзор за следствием, производимым органами НКВД, утверждаются ЦК ВКП(б) по представлению соответствующих обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий и прокурора Союза ССР;

б) обязать обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий в 2-месячный срок проверить и представить на утверждение в ЦК ВКП(б) кандидатуры всех прокуроров, осуществляющих надзор за следствием в органах НКВД;

в) обязать Прокурора Союза ССР тов. Вышинского выделить из состава работников центрального аппарата политически проверенных квалифицированных прокуроров для осуществления надзора за следствием, проводимым центральным аппаратом НКВД СССР, и в двухдекадный срок представить их на утверждение ЦК ВКП(б).

7. Утвердить мероприятия НКВД СССР по упорядочению следственного производства в органах НКВД, изложенные в приказе от 23 октября 1938 г. В частности, одобрить решение НКВД об организации в оперативных отделах специальных следственных частей.

Придавая особое значение правильной организации следственной работы органов НКВД, обязать НКВД СССР обеспечить назначение следователями в центре и на местах лучших, наиболее проверенных политически и зарекомендовавших себя на работе квалифицированных членов партии.

Установить, что все следователи органов НКВД в центре и на местах назначаются только по приказу Народного Комиссара Внутренних Дел СССР.

8. Обязать НКВД СССР и Прокурора Союза ССР дать своим местным органам указания по точному исполнению настоящего постановления.

СНК СССР и ЦК ВКП(б) обращают внимание всех работников НКВД и Прокуратуры на необходимость решительного устранения отмеченных выше недостатков в работе органов НКВД и Прокуратуры и на исключительное значение организации всей следственной и прокурорской работы по-новому.

СНК СССР и ЦК ВКП(б) предупреждают всех работников НКВД и Прокуратуры, что за малейшее нарушение советских законов и директив Партии и Правительства каждый работник НКВД и Прокуратуры, невзирая на лица, будет привлекаться к суровой судебной ответственности.

Председатель Совета народных комиссаров СССР В. МОЛОТОВ
Секретарь Центрального Комитета ВКП(б) И. СТАЛИН

Решение Политбюро и приказ Наркома вывели массовый террор, начавшийся в СССР весной 1937 г., на новый уровень. Расправившись с частью высшей партийно-государственного и военного руководства, Сталин и его окружение решили наносить удары по «враждебным» социальным группам. Это стало апогеем террора, который тем самым перерос масштабы политических репрессий и приобрел социальный характер.

Столкнувшись с потенциальной угрозой своему режиму, Сталин не мог выявить всех противников, которые могут отстранить его от власти. Решившись на уничтожение тысяч товарищей по партии, Сталин тем более не был склонен жалеть уголовников, членов антикоммунистических партий и другие социальные группы, объективно не сочувствовавшие сталинской политике. В этих условиях было принято решение провести тотальную чистку советского общества, нанести «удары по площадям». Это решение было принято несмотря на то, что тотальный террор наносил значительный ущерб хозяйственному развитию. Ведь люди, обречённые на уничтожение, работали на самых разных должностях. Чистка «зараженных контрреволюцией» кадров армии, дипломатии, Коминтерна и разведки вела к ослаблению внешнеполитических позиций СССР. «Имидж» СССР в среде западноевропейских интеллектуалов серьезно пострадал. Но внутриполитические ставки Сталина были важнее всех этих потерь. Террор стал средством осуществления тоталитарной стратегии Сталина – уничтожением всех, кто мог оказывать сопротивление тотальной управляемости общества из руководящего центра.
Пойдя на такие издержки, Сталин принял решение уничтожить и потенциальный актив народного недовольства – всех людей, которые были «по определению» недовольны режимом или самим своим существованием представляли для него проблему – бывшие активисты оппозиции, то есть люди, проявившие критическое мышление, уголовники, бывшие кулаки, обиженные режимом. Упрощенный характер «следствия» и «суда» позволял местным сотрудникам НКВД, входившим в «тройки», уничтожить любого человека, к которому имелись претензии либо политического, либо криминального, либо даже личного характера.
Людей арестовывали сотнями тысяч, расстреливали и отправляли на гибель в лагеря системы ГУЛАГ. Чистка развивалась как эпидемия по каналам распространения слухов, дружеских и родственных связей. Арест брата, старого товарища или человека, с которым раньше делился информацией, означал смертельную угрозу. Страх атомизировал общество, связи обрывались, общение прекращалось, каждый человек теперь был связан только с вышестоящим начальником (официально) и со Сталиным, которому всегда можно было написать донос на начальника.
«Утилизация» маргинальных низов советского общества была оборотной стороной разгрома бюрократических групп. Все социальные группы, в которых зрело недовольство, должны были пройти через чистку. Одним предстояло стать «разоблаченными врагами», а другим – активными помощниками партии. В регионы выезжали комиссии во главе с членами Политбюро. Эти карательные экспедиции тщательно охранялись, опасаясь сопротивления. После убийства Кирова считалось, что недовольные партийные работники могут использовать в своих интересах террористов – «отщепенцев», пострадавших от компартии – будь то бывший кулак или эсер.
Арест человека сопровождался арестами так или иначе связанных с ним людей. По работе или по родству с несчастным были связаны либо бывшие кулаки, устроившиеся работать в городе, или «спецы», когда-то состоявшие в оппозиционных партиях. В августе 1937 г. начались тотальные аресты этих социальных групп, а заодно и связанных с ними людей – коммунистов, вовремя «не выявивших врагов», знакомых «врагов». Приказ Ежова ставил перед его сотрудниками противоречивую задачу – разоблачить связи тысяч заговорщиков, и в то же время уничтожить их как можно скорее. Так что «разоблачение преступных связей» происходило под пытками. Арестованные подвергались побоям, многие «ломались» и называли всё новых «членов заговорщических групп». Следователи были рады выполнить и перевыполнить спущенный Сталиным и Ежовым план. Также проводились «массовые операции» - аресты представителей национальных меньшинств, большинство соотечественников которых проживало за пределами СССР. Использовались и депортации. Так, корейцев переселили подальше от границ захваченной японцами Манчжурии, опасаясь японского шпионажа. Недоверие к этническим меньшинствам не знало пределов: на Сахалине, например, японскими шпионами были объявлены почти все грамотные представители коренного населения.
Что бы не делали люди, после ареста в их действиях находили «вредительство». Разгромив Саратовский обком, члены Политбюро А. Андреев и Г. Маленков докладывали Сталину о его недавних руководителях: «Установлены новые факты в отношении Криницкого и Яковлева - проведение ими через обком явно вредительских мер по сельскому хозяйству, прямая защита изобличаемых правых и троцкистов и даже вынесение решений обкома, реабилитирующих изобличенных врагов». Вредительством объявлялось то, что раньше считалось халатностью и «головотяпством» – хозяйственные и технические ошибки, попытка защитить свои кадры от арестов.
Одновременно в лагеря ГУЛАГа направился новый поток рабской рабочей силы.
Однако чистка так и не выполнила этой задачи создания идеально управляемого общества. Аппарат НКВД использовал обстановку для сведения личных счетов и злоупотреблений. С мест пошли просьбы увеличить квоты на расстрелы. К концу 1938 г. по этой операции было арестовано около 400 тыс. человек. При таких темпах работы тройки не вникали в суть дела.
В то же время решения о «массовых операциях» доказывают, что уничтожение тысяч ни в чем неповинных людей не было вызвано инициативой и злоупотреблениями НКВД. О.В. Хлевнюк считает: «утверждения о высокой степени автономности и бесконтрольности местной репрессивной инициативы кажутся преувеличенным». Это подтверждают и «материалы руководящих инстанций, в том числе «особые протоколы» заседаний Политбюро, в которых фиксировались решения о проведении репрессивных акций. Основываясь на этих документах, можно утверждать, что «чистка» 1937-1938 гг. была целенаправленной операцией, спланированной в масштабах государства. Она проводилась под контролем и по инициативе высшего руководства СССР… Даже короткое перечисление далеко не всех акций, составлявших то, что известно как «большой террор», дает основания для вывода о сугубой централизации массовых репрессий. Это не означает, конечно, что в репрессивных операциях 1937-1938 гг., как и во всех других государственно-террористических акциях, не присутствовала известная доля стихийности и местной «инициативы». На официальном языке эта стихийность называлась «перегибами» или «нарушениями социалистической законности». К «перегибам» 1937-1938 гг. можно отнести, например, «слишком большое» количество убитых на допросах или превышение местными органами лимитов на аресты, установленные Москвой, и т.д. (Например, по неполным данным, тройка НКВД Туркмении осудила с августа 1937 по сентябрь 1938 г. 13259 человек, хотя имела лимиты лишь на 6277 человек.) Однако подобная «стихийность» и «инициатива» местных властей были запланирована, вытекала из сути приказов из центра, из назначения на первые роли в НКВД жестоких исполнителей и пресечения малейших попыток противодействовать террору».
Известная степень автономии местным карателям предоставлялась: они могли сами решать, кто будет расстрелян, кто отправится в лагеря, а кого, в виде исключения, не тронут. Цель Сталина заключалась в том, чтобы дезорганизовать социальную базу сопротивления, конкретные судьбы его редко волновали.
Нанося удары по широким слоям общества, по самым его низам, Сталину важно было показать, что в борьбе с врагами он опирается на «маленьких людей». В пример ставилась честная коммунистка товарищ Николаенко. «Николаенко – это рядовой член партии, – говорил Сталин. – Она – обыкновенный «маленький человек». Целый год она подавала сигналы о неблагополучии в партийной организации в Киеве, разоблачала семейственность, мещанско-обывательский подход к работникам … засилье троцкистских вредителей. От нее отмахивались, как от назойливой мухи. Наконец, чтобы отбиться от нее, взяли и исключили ее из партии…» Сталин направил массы рядовых «Николаенко» против партийной элиты и против собственных соседей, и таким образом показал массам рядовых людей, что в их бедах виноват не он, а враги, прокравшиеся в руководство и во все поры общества. Миллионы людей на массовых митингах требовали расстрела «шпионов и убийц», и большинство - вполне искренне. Доносительство стало повальным. Объяснением всех житейских проблем стали происки «врагов».
Одновременно режим заботился и о том, чтобы сомнение в правильности курса Сталина не возникло позднее. Ему было важно, чтобы не воскрес альтернативный коммунизм или социализм, подобный троцкизму или взглядам эсеров. Носителей этих взглядов уничтожали. Со временем идейные коммунисты могли прийти к тем же выводам, что и «выкорчеванная» оппозиция. Сталин внимательно следил за ходом мыслей партийных интеллигентов и уничтожал всех, кого подозревал в оппозиционных взглядах.
Были уничтожены выдающийся режиссер левых взглядов В. Мейерхольд, писатели и поэты, критиковавшие Вождя даже с помощью намеков (например, Б. Пильняк и О. Мендельштам), ведущий коммунистический журналист М. Кольцов и т.п.
Творчества непартийной интеллигенции, не участвовавшей в идейной борьбе, Сталин не опасался – сохранил жизнь выдающимся русским литераторам А. Ахматовой, М. Зощенко и М. Булгакову, далеким от коммунистических взглядов.
Террор привел к дезорганизации партийной системы управления страной. НКВД господствовал над партийно-государственной структурой. Из арестованных партийных и военных деятелей выбивались показания, которые можно было огласить на новом процессе. Но летом 1938 г. Сталин принял решение о прекращении дальнейшего раскручивания маховика террора, который угрожал уже ближайшим сподвижникам Сталина и новому поколению партийных руководителей, выдвинувшемуся в ходе чистки. Задачи, поставленные перед террором, были выполнены, и в июле 1938 г. был осуществлен массовый расстрел ранее арестованных бывших партийных и государственных руководителей. Этот уничтожение без суда было началом конца террора. Осенью 1938 г. массовые репрессии стали более упорядоченными, их число снизилось.
Количество жертв террора колоссально. По данным КГБ СССР в 1930-1953 гг. репрессиям подверглись 3778234 человека, из которых 786098 было расстреляно, а остальные направлены в лагеря - гигантские рабовладельческие хозяйства системы ГУЛАГ. В 1937-1938 гг. было арестовано 1372329 человек, из которых 681692 были расстреляны. В 1937-1938 гг. в лагерях умерло 115922 заключенных. Всего в 1934-1947 гг. в лагерях умерло 962,1 тыс. чел., из которых более половины - во время войны. Таким образом, можно говорить о более чем полутора миллионах погибших в результате репрессий 30-х гг.

Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму:
«Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, - являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте, и в некоторых отраслях промышленности.
ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.
ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке».

СЕКРЕТАРЬ ЦК И. СТАЛИН.

Конквест Р. Большой террор. Т.1. Рига, 1991.

Население России в ХХ в. Исторические очерки. Т.1. М., 2000.

Роговин В. Партия расстрелянных. М., 1997.

Советское руководство. Переписка. 1928-1941. М., 1999.

Сталин. Сталинизм. Советское общество. М., 2000.

Сталинское Политбюро в 30-е гг. Сборник документов. М., 1995.

Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. М., 1996.

Шубин А.В. «1937: «Антитеррор» Сталина». М., 2010.

Как документ объясняет необходимость расширения масштабов террора?

Какие органы должны были решать судьбу репрессированных в соответствии с документом?

Какие слои населения попали под удар террора летом 1937 г.?

Кто и почему был заинтересован в расширении масштабов террора?

Каковы были результаты террора 1937-1938 гг.?

ПОЛИТБЮРО ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ВКП(Б)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 30 января 1930 года
О МЕРОПРИЯТИЯХ ПО ЛИКВИДАЦИИ КУЛАЦКИХ ХОЗЯЙСТВ
В РАЙОНАХ СПЛОШНОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ
I
Исходя из политики ликвидации кулачества как класса и в связи с этим из необходимости провести наиболее организованным путем начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации кулацких хозяйств решительно подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс, признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся с.х. кампанией, ЦК постановляет:
В районах сплошной коллективизации провести немедленно, а в остальных районах по мере действительного массового развертывания коллективизации следующие мероприятия:
1. Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве (разд. 7 и 8 Общих начал землепользования и землеустройства). Исключения из этого правила в отношении середняцких хозяйств должны регулироваться райисполкомами под руководством и контролем окрисполкома.
2. Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.
3. В целях решительного подрыва влияния кулачества на отдельные прослойки бедняцко-середняцкого крестьянства и безусловного подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия со стороны кулаков проводимым советской властью и колхозами мероприятиям, принять в отношении кулаков следующие меры:
а) первая категория - контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, но останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;
б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности Союза ССР и в пределах данного края в отдаленные районы края;
в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках.
4. Количество ликвидируемых по каждой из трех категорий кулацких хозяйств должно строго дифференцироваться по районам, в зависимости от фактического числа кулацких хозяйств в районе с тем, чтобы общее число ликвидируемых хозяйств по всем основным районам составляло в среднем, примерно, 3 - 5%.
Настоящее указание (3 - 5%) имеет целью сосредоточить удар по действительно кулацким хозяйствам и безусловно предупредить распространение этих мероприятий на какую-либо часть середняцких хозяйств.
Выселению и конфискации имущества не подлежат семьи красноармейцев и командного состава РККА. В отношении же кулаков, члены семей которых длительное время работают на фабриках и заводах, должен быть проявлен особо осторожный подход с выяснением положения соответствующих лиц не только в деревне, но и у соответствующих заводских организаций.
II
О высылке и расселении кулаков
В качестве мероприятий для ближайшего периода провести следующее:
1. Предложить ОГПУ репрессивные меры в отношении первой и второй категории кулаков провести в течение ближайших четырех месяцев (февраль - май), исходя из приблизительного расчета - направить в концлагеря 60000 и подвергнуть выселению в отдаленные районы - 150000 кулаков; озаботиться принятием всех мер к тому, чтобы к 15 апреля эти мероприятия были осуществлены в отношении, во всяком случае, не менее чем половины указанного количества. Проведение этих мероприятий должно быть постановлено в зависимость от темпа коллективизации отдельных областей СССР и согласовано с краевыми комитетами ВКП(б).
2. Члены семей высылаемых и заключенных в концлагеря кулаков могут, при их желании и с согласия местных райисполкомов, остаться временно или постоянно в прежнем районе (округе).
3. Ориентировочно, в соответствии с данными мест, установить по областям следующее распределение заключаемых в лагеря и подлежащих высылке:
Концлагерь Высылка
Средняя Волга 3 - 4 тыс. 8 - 10 тыс.
Сев. Кавказ и Дагестан 6 - 8 20
Украина 15 30 - 35
ЦЧО 3 - 5 10 - 15
Нижняя Волга 4 - 6 10 - 12
Белоруссия 4 - 5 6 - 7
Урал 4 - 5 10 - 15
Сибирь 5 - 6 25
Казахстан 5 - 6 10 - 15.
В отношении остальных областей и республик аналогичную наметку поручить произвести ОГПУ по согласованию с соответствующими крайкомами и ЦК ВКП(б).
4. Высылку произвести в округа Северного края - 70 тыс. семейств, Сибири - 50 тыс. семейств, Урала - 20 - 25 тыс. семейств, Казахстана - 20 - 25 тыс. Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности с использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах (лес, рыба и пр.).
Высылаемые кулаки подлежат расселению в этих районах небольшими поселками, которые управляются назначаемыми комендантами.
5. Высылаемым и расселяемым кулакам, при конфискации у них имущества, должны быть оставлены лишь самые необходимые предметы домашнего обихода, некоторые элементарные средства производства в соответствии с характером их работы на новом месте и необходимый на первое время минимум продовольственных запасов, денежные средства высылаемых кулаков также конфискуются с оставлением, однако, в руках кулака некоторой минимальной суммы (до 500 рублей на семью), необходимой для проезда и устройства на месте.
6. В отношении кулацких хозяйств, оставляемых на месте с отводом им новых участков вне колхозных полей, руководствоваться следующим:
а) окрисполкомами должны быть указаны места расселения с тем, чтобы поселение в отведенных районах допускалось лишь небольшими поселками, управление которыми осуществляется специальными комитетами (тройка) или уполномоченными, назначаемыми райисполкомами и утверждаемыми окрисполкомами;
б) расселяемым кулакам этой категории средства производства оставляются в размерах, минимально необходимых для ведения хозяйств на вновь отводимых им участках;
в) на расселяемых возлагаются определенные производственные задания по сельскому хозяйству и обязательства по сдаче товарной продукции государственным и кооперативным органам;
г) окрисполкомам срочно проработать вопрос о способах использования расселяемых кулаков как рабочей силы в особых трудовых дружинах и колониях на лесоразработочных, дорожных, мелиоративных и других работах;
д) в отношении кулацких семей, выселенных за пределы районов, необходимо в частности иметь в виду возможность их расслоения с противопоставлением - где это возможно - отдельных элементов молодежи остальной части кулаков. При этом следует использовать такие методы, как собирание ими подписки на газеты и литературу, создание библиотек, организация общих столовых и другие культурно-бытовые мероприятия. Считать возможным в некоторых случаях привлечение отдельных групп молодежи к выполнению в порядке добровольчества тех или иных работ для местных советов, для обслуживания бедноты и т.п., а также создание особого вида производственных артелей и с.х. объединений, например, в связи со строительными и мелиоративными работами, а также с облесением, корчевкой леса и т.д. Все эти мероприятия должны проводиться под строжайшим контролем местных органов власти.
7. Списки кулацких хозяйств (вторая категория), выселяемых в отдаленные районы, устанавливаются райисполкомами на основании решений собраний колхозников, батрацко-бедняцких собраний и утверждаются окрисполкомами. Порядок расселения остальных кулацких хозяйств (третья категория) устанавливается окрисполкомами.
III
О конфискации и распоряжении конфискованным имуществом
1. Конфискация имущества кулаков производится особоуполномоченными райисполкомов с обязательным участием с/совета, представителей колхозов, батрацко-бедняцких групп и батрачкомов.
2. При конфискации производится точная опись и оценка конфискуемого имущества с возложением на с/советы ответственности за полную сохранность конфискованного.
3. Конфискуемые у кулаков средства производства и имущество передаются РИКами в колхозы в качестве взноса бедняков и батраков с зачислением конфискованного в неделимый фонд колхозов с полным погашением из конфискуемого имущества причитающихся с ликвидируемого кулацкого хозяйства обязательств (долгов) государственным и кооперативным органам.
4. Колхозы, получающие землю и конфискуемое имущество, должны обеспечить полный засев передаваемой земли и сдачу государству всей товарной продукции.
5. Конфискуемые жилые кулацкие постройки используются на общественные нужды с/советов, колхозов или для общежития вступающих в колхоз и не имеющих собственного жилья батраков.
6. Сберкнижки и облигации госзаймов у кулаков всех трех категорий отбираются и заносятся в опись с выдачей расписки о направлении их на хранение в соответствующие органы Наркомфина. Всякая выдача выселяемым кулацким хозяйствам их взносов в сберегательные кассы, а также выдача ссуд под залог облигаций в районах сплошной коллективизации безусловно прекращаются.
7. Паи и вклады кулаков всех трех категорий в кооперативных объединениях передаются в фонд коллективизации бедноты и батрачества, а владельцы их исключаются из всех видов кооперации.
Принимая настоящие решения относительно ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации, ЦК категорически указывает, что проведение этих мероприятий должно находиться в органической связи с действительно массовым колхозным движением бедноты и середняков и являться неразрывной составной частью процесса сплошной коллективизации. ЦК решительно предостерегает против имеющихся в некоторых районах актов подмены работы по массовой коллективизации голым раскулачиванием. Лишь в сочетании с самой широкой организацией бедноты и батрачества и при сплочении бедняцко-середняцких масс на основе коллективизации необходимые административные меры по раскулачиванию могут привести к успешному разрешению поставленных партией задач в отношении социалистического переустройства деревни и ликвидации кулачества.
ЦК подчеркивает, что все указанные мероприятия должны быть проведены на основе максимального развертывания инициативы и активности широких колхозных, в первую очередь батрацко-бедняцких, масс и при их поддержке. Решениям о конфискации кулацкого имущества и выселении кулаков должны предшествовать постановления общего собрания членов колхоза и собрания батрачества и бедноты. Предупреждая против недооценки трудностей, связанных с осуществлением этих мероприятий, и требуя от местных организаций принятия всех мер для максимально организованного их проведения, ЦК обязывает крайкомы и нац. ЦК установить не на словах, а на деле постоянное руководство за проведением настоящих решений в жизнь.
IV
Особые постановления
1. В помощь местным парторганизациям по проведению указанных выше мероприятий ЦК постановляет мобилизовать на 4 месяца из промышленных областей (Московской, Ленинградской, Иваново-Вознесенской, Нижегородской, Харьков-Донбасс и т.д.) 2500 партийцев не ниже окружного масштаба. Мобилизованные должны выехать на места не позднее 20 февраля.
2. Предоставить ОГПУ право на время проведения этой кампании переправлять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ в областях. В этих случаях рассмотрение дел производится совместно с представителями крайкомов ВКП(б) и прокуратуры.
3. На текущий бюджетный 1929/30 гг. увеличить штаты ОГПУ на 800 чел. уполномоченных с отпуском потребных для этого средств для обслуживания тех административных районов, где таких уполномоченных нет. Этих 800 товарищей разрешить ОГПУ мобилизовать, прежде всего, за счет старых чекистов из запаса. Кроме того, увеличить состав войск ОГПУ на 1000 штыков и сабель (на текущий бюджетный год). РВСР передать ОГПУ соответствующее количество личного состава.
4. Предложить Совнаркому СССР в трехдневный срок рассмотреть смету необходимых расходов, связанных с проведением указанных мероприятий, сметы на расходы по выселению кулаков в отдельные районы и сметы на организацию новых дополнительных лагерей в районы Сибири и Северного края. ОГПУ - представить эти сметы.
5. Поручить НКГСу и ОГПУ в 5-дневный срок разработать план необходимых железнодорожных перевозок.
6. Поручить НК Труду и ВЦСПС и вместе с тем ВСНХ и НКПС принять немедленные меры по очистке промышленных предприятий в городах от отдельных кулацких элементов (не допуская какой-либо общей кампании чистки на предприятиях), а также принять жесткие меры к дальнейшему недопущению таких элементов на производстве.
7. Обязать партийные комитеты (особенно Москвы, Ленинграда, Харькова и Киева), ОГПУ и НКПросы союзных республик принять более решительные меры по борьбе в вузах и втузах с контрреволюционными группировками молодежи, связанной с кулацкими элементами в деревне.
8. Срочно пересмотреть законодательство о религиозных объединениях в духе полного исключения какой бы то ни было возможности превращения руководящих органов этих объединений (церковные советы, сектантские общины и пр.) в опорные пункты лишенчества и вообще антисоветских элементов.
Поручить Оргбюро ЦК дать директиву по вопросу о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и проч. и о борьбе с религиозным и сектантским движением, в целях устранения тормозов в госаппарате, мешающих проведению в жизнь принятых подавляющей массой крестьянства решений о закрытии церквей, молитвенных домов сектантов и т.п. В этой директиве указать также на необходимость особо осторожного проведения этих мероприятий в отсталых национальных районах.
9. Вытекающие из настоящего Постановления законодательные изменения поручить СНК СССР издать в 5-дневный срок с тем, чтобы они были введены в действие крайисполкомами и правительствами национальных республик в районах сплошной коллективизации немедленно, а в остальных - в зависимости от темпа развития сплошной коллективизации в этих районах.
10. Срочно (в 3-дневный срок) издать не подлежащий опубликованию декрет о повсеместной (а не только в районах) сплошной коллективизации:
а) запрещении свободного переселения кулаков из мест своего жительства без разрешения райисполкомов под угрозой немедленной конфискации всего имущества;
б) запрещении распродажи кулаками своего имущества и инвентаря под угрозой конфискации и других репрессий.